Очень приятно получить похвалу фестивальному аромату. Я его выбрала именно ха эту вот красоту, хотя он не вполне классический одеколон — и понимаю, что выбрала не зря!
Пишет о моем Gynger Jasmine tea страстная любительница чая Yana Wu: «Я плачу опять. Простите, это такое мое единственное проявление к прекрасному, по другому не могу. Это так точно, так натурально, все как в жизни, я делала такой чай постоянно , когда болела…, но в нем не было жасмина, а у тебя есть и не простой. Мой любимый, храмовый индийский аттар. Животные, золотые цветы…, индуистский храм, куда я лезла на скалу через 272 ступеньки с веночком жасмина в руках, прорываясь сквозь полчища обезьян, которые пытались его отобрать. Аня, нет слов как это прекрасно! Это и чай, и жасминовый, и первый раз имбирь тот который нужен, и цитрусы шикарные, на мне не цедра, что удивительно, а именно мякоть, респект и уважуха!»
А вот отзыв от коллеги, пишет Виталий Мостовой «Ууух! Дыхание перехватило от заряда искрящегося имбирного фейерверка! Предупреждать же надо)) На самом деле это тот случай, когда аромат не оставляет никаких шансов и сомнений моему внутреннему скептику – да, это именно чай, тот самый, который ты с наслаждением прихлебываешь из обжигающе горячей чашки. Это тот самый чай, который разгонит кровь по жилам, придаст бодрости и сил! Ассоциация – я на зимнем горном курорте, несколько раз одолел трассу с крутыми спусками, взмок, немного замерз и решил отогреться в шале за чашкой имбирного чая, с добавками. Имбирь и перец здесь играют партию для тех, кто любит погорячее – и как гармонично играют! Как это возможно? Я всерьез задумался о возможностях этих компонентов, то, что автору удалось так красиво вписать их в аромат, восхищает. В то же время это не соло – жасмин, чампака, бензоин благородно и ненавязчиво оттеняют и укрощают строптивые пряные ноты. Аромат – мастхэв в коллекции любого ценителя парфюмерии, по крайней мере, для меня.»
И комплименты от Yulia Goncharenko: «Лето. Время близится к полудню. В воздухе разлиты ленность и покой. Жара ещё не давит, но её приближение неминуемо. Неспеша натереть лаймовую цедру, к ярким, искрящимся нотам её добавить сок лимона, налить сиропу — непременно из имбиря, настоянного на тростниковом сахаре, — и залить заваренным ранее, прохладным чаем. Уйти в тень и отдаться лени. Пить медленно, небольшими глотками, вдыхая и смакуя каждый, чувствуя, как слегка обжигает имбирь, как обволакивает сахар, как щекочут цитрусы. Когда в чашке останется совсем немного, влить туда ледяного чаю с жасмином — холодным, дерзким. И снова скорее дышать, чем пить, и наблюдать, как, нагреваясь на солнце, строгие белые цветы из Грасса сменяются тёплым благоуханием самбака. Удивительная вещь. Если бы нужно было описать аромат одним словом, этим словом была бы гармония. Хочется дышать, и дышать, и дышать, покуда хватит сил.»
