Ольфакторные «ослышки» — предмет моей неустанной работы на мастерских, знаю о них все или почти все, и много писала: мой любимый «рассол» и «лаванда на месте перца и бензоина»
На днях нашла милую историю про ослышки в лингвистике — в ней, конечно, механизм описан и рассмотрен куда подробнее, хочу поделиться с вами.
В 1954 году в статье американской писательницы Сильвии Райт «Смерть Леди Мондегрин». В этой статье Райт пишет, что, когда она была ребенком, она неверно понимала фразу из старинной шотландской баллады «The Bonnie Earl O’Moray»:
They hae slain the Earl O’Moray,
And Lady Mondegreen.
Они убили графа О’Морея
И Леди Мондегрин.
Так Райт понимала эту балладу. Но на самом деле, вместо последней строчки была фраза «and laid him on the green» («и положили его на зеленую траву»). И так как у этого языкового явления не было официального названия, то было принят термин «мондегрин», который впервые был включен в издание словаря Webster в 2008 году.
«Мондегрин», или ослышка, ─ это любое неправильно услышанное слово или фраза, которая нам кажется логичной и уместной, но не совпадает с оригиналом.
Мы также называем его «ослышка» — непонятные или неправильно понятые слова в песне.
Мозг любит экономить глюкозу и видеть уже знакомое, поэтому, сталкиваясь с чем-то новым,например, воспринимая набор звуков,он «вспоминает» несколько слов, в которых эти звуки встречаются в нужном порядке, и выбирает из них подходящие по смыслу. Этот феномен связан с двухступенчатым восприятием любых входящих сигналов.
Сначала звуковые волны через ухо попадают в височную долю мозга, где находится отдел, отвечающий за восприятие звуковой информации. После этого запускается процесс осмысления воспринятого звука: мозг определяет, что именно мы слышим ─ автомобильную сирену, пение птиц или речь. Мондегрины возникают, когда между восприятием и осмыслением звуковой информации происходит сбой: вы слышите тот же аудиосигнал, что и остальные, но ваш мозг интерпретирует его по-другому.
Сбивают восприятие с прямого пути непривычные акценты или структура речи: например, в стихотворениях, где построение фразы отличается от разговора, а логические ударения оказываются смещены. Возникает неопределённость, которую наш мозг пытается разрешить, и получается это не всегда удачно.
Кроме того (мы помним, мозг любит экономить глюкозу и постоянство) — если слова привычно употребляются вместе, то вероятность распознать их верно — больше. Если мы ждем рифмы розы — мозг подсовывает ее, даже если ее нет. Например, известный мондегрин «Excuse me while I kiss this guy» («Извини меня, когда я целую этого парня») вместо «Excuse me while I kiss the sky» («Извини меня, когда я целую небеса») из песни Джимми Хендрикса. Парней целуют чаще, тут все ясно, а небо-то что целовать? Вот и готовый мондегрин.
Или русский, про скрип колеса — в песне Саруханова: в припеве есть «Скрип колеса, лужи и грязь дорог» — все логично, колесо, дороги, лужа, и кому придет в голову, что автор поет «Скрипка -лиса»???
Вот еще известные монгегрины:
Песни из кино про мушкетеров — просто кладезь мондегринов: Красавица Икуку, Полклопа — почему бы нет, вот они, наши любимцы.
«Just brush my teeth before you leave me, baby» («Просто почисти мне зубы до того, как меня покинешь, крошка») вместо «Just touch my cheek before you leave me, baby» («Просто дотронься до моей щеки, прежде чем меня покинешь, крошка») из песни Джуса Ньютона
«Donuts make my brown eyes blue» («Донаты делают мои карие глаза голубыми») вместо «Don’t it make my brown eyes blue» («Разве мои карие глаза синие») из песни Кристэл Гэйл.
Надеюсь, вы повеселились и вспомнили свои любимы мондегрины и мою любимую Шизгару (тоже яркий пример).
А теперь вернемся к нашим ольфакторным баранам. Тут все куда тяжелее, потому что информацию, поступающую от обонятельной системы в языковой центр мозга, можно сравнить с парой строк, накарябанных на салфетке: она обработана значительно меньше, чем информация, пересылаемая центрами зрения и слуха, которая больше похожа на отредактированный черновик, поскольку успевает пройти ряд дополнительных этапов обработки в специализированных сенсорных зонах мозга.
Очень вероятная причина этого — отсутствие специального ольфакторного словаря, который состоял бы не из кросс-модальных метафор, а из абстрактных специальных прилагательных для описания запахов (не во всех языках так, вот исключения — [племена, говорящие на языке Джихаи, например](https://t.me/naturalperfumery/1107) а подробнее про словарь я [писала здесь](https://t.me/naturalperfumery/1093)
Но итог один: если человек говорит по русски, английски, немецки (в общем, не из племени охотников и собирателей на юге Малайзии) и не тренировался специально, то, чаще всего, его восприятие запахов — один большой мондегрин, в котором смысловыми подсказками выступают:
а) визуальные образы (рекламный постер, флакон и цвет жидкости, коробка)
б) подсказки «что я чувствую» (название, информация о «пирамиде» (простигосподи), что сказала княгиня Марья Алексевна)
Лидирующие мондегрины из мира инди-духов: — «индийские палочки»(бальзамика и-или пачули), «елки»(бальзамика или что угодно), «рассол»(гвоздика, лист фиалки или что угодно), «немытые индусы/бомжи»(что угодно что не нравится), «химоза» (хз что, но бесит), «бабушки» (бесит). Это то что «все встречают, значит и я могу» в непонятных духах, непонятными духами могут быть любые непривычные духи.
У людей продвинутых мондегрины свои: отсутствующий дубовый мох, если сознание уловило шипровую стройность структуры, лаванда там, где она могла бы быть, раз уж уже есть бензоин что-то остренькое, ну и так далее.
Заслышав зов боевой трубы, мозг бросается за работу, и для корректного восприятия хорошо бы к каждому сложносочиненному случаю подходить несколько раз, с контекстом, без контекста, но кто ж в наше бурнотекущее время так делает.
Но в принципе, если верно распознавать запахи — не ваша работа или хобби — можно не париться и просто наслаждаться тем что есть. В конце концов, конечно же самые сладкие мечты сделаны из сыра, с этим сложно спорить!
