Йозеф Судек: «….Я не перестаю удивляться молодым людям, которые проявляют интерес к моим фотографиям. Я могу объяснить это только определенной тягой к романтизму, к старому доброму мастерству. Но это пройдёт и через несколько лет сфера их интересов переместится в другие области.
Я не люблю дискуссий о том, является ли фотография искусством. Хотя я думаю, что если бы она была просто ремеслом, я бы не смог посвятить ей всю мою жизнь.
Эта профессия не имеет давней традиции. Сотня лет? Что это? Многое зависит от умения. До сих пор еще не научились фотографировать только глазами. Когда я хочу достичь совершенства в чем-то, я остаюсь в одиночестве. Поэтому я не занимаюсь цветной фотографией, это сложная отдельная профессия, которой я не знаю. Чтобы кто-то где-то проявлял мой отснятый материал — это мне не нравится.Я очень верю в инстинкт. Если есть стремление к знанию, то это чутьё не должно пропасть. Не нужно задавать слишком много вопросов, надо лишь делать правильно то, что ты делаешь, никогда не спешить, и не мучать себя».
from: «Photography speaks», Aperture, 2004, p. 237
Очень люблю Судека. «Все вокруг нас — живое или мертвое — в глазах безумного фотографа приобретает множество форм. Мертвые объекты возвращаются к жизни благодаря свету или окружающему их миру. Поймать такой момент — я думаю, это очень поэтично», — говорил Судек. Его снимки на фоне окна — отдельная большая история. Его окно — символ, в нем и мир за окном и обособленность того, кто в окно смотрит. Судек потерял руку после ранения в Первой мировой. И решил зарабатывать фотографией, «ведь затвор можно нажимать одной рукой».
Больше всего он любил фотографировать в Праге, в сумерках, когда предметы оживали. А в марте 1939 года Прагу оккупировали гитлеровские войска и о том, чтоб выйти на улицу с камерой не могло быть и речи — так что Судек затворился в своей маленькой студии и начал снимать серию «Окно моей студии». Эта серия пленила меня с первого взгляда, когда я еще не читала этой истории. Но в этом сила вложенных посланий: они доставляются не сопроводительным текстом, а самим носителем: изображением, запахом, звуком.
Судек очаровательно измерял экспозицию: заваривал и выпивал чашку чаю, или говорил: «Экспозиция – две стороны Вивальди». Обожаю. Делюсь с вами.
