«Зачем нужно искусство?
Я давно избавился от старомодного предрассудка, что искусство может как-то изменить людей и влиять на развитие человечества. Многие верят до сих пор, что если ты «kulturny», то ты лучше других! Вспомните о концлагерях. Их строили молодые нацисты — офицеры, наследующие великой культурной традиции. Люди высокообразованные, которые были хуже любых варваров именно потому, что находили в культурной истории обоснования для своих зверств. Они шли сжигать людей в печах, прослушав какой-нибудь бетховенский квартет. Как быть с этим? Это глупое клише — «культура улучшает людей». Нет, человек не меняется. Публика в том числе.
И зачем же тогда нужно искусство?
Я полагаю, что у каждого из нас есть собственный мир, за который мы ответственны в полной мере. Им и надо заниматься. Не надо преуменьшать свою ответственность! Ко мне в руки попадает целых пятьсот человек на целых два часа. На этот срок они зависят от меня. Теперь я должен сделать все, чтобы, когда эти два часа закончатся, они вышли из зала чуть-чуть другими — и смогли увидеть ту жизнь, которой раньше не замечали. Если их гнев и разочарование станут чуть слабее, это уже победа! Театр не способен никого ничему научить. Зато он может на какое-то мгновение сделать жизнь зрителя лучше. Сдвинуть ее хотя бы на миллиметр. Это стоит того, чтобы положить на это жизнь.» — Питер Брук, театральный режиссёр.
В руки к парфюмеру люди попадают даже больше, чем на два часа. Конечно же, чаще всего от ароматов ждут другого — скорее развлечения или украшения, чем «изменения взгляда на жизнь». И это тоже здорово, ведь и развлечение и украшение делают нас менее гневными, менее усталыми, позволяют вздохнуть и выдохнуть.
Для меня самое ценное, между тем — именно возможность смены фокуса, вероятность, что другой увидит то, чего не видел и не чувствовал до сих пор.
А вообще довольно забавно, как все взаимосвязано: ведь театр тоже начинался с мистерий, был и развлечением, и культурой, и «просто шоу». Как и парфюмерия: храмовые благовония, розовая вода, отдушки для туалета, искусство ради искусства и стоины с шлейфинами. Все везде одно и то же, все цветы цветут.
